Алексей Гасников - Октябрь [СИ]

Это была катастрофа.

Бойцовские поединки проводили на заброшенном складе, большом деревянном здании на окраине Черного Двора. Зал был набит битком. Вокруг ринга стояли скамейки и стулья. Помещение, должно быть, было способно вместить не меньше сотни человек, однако свободных мест не было.

Дым. Вонь. Жара. Шум.

На вечер было запланировано еще два боя, но это не имело для Эгле уже никакого значения. Поднявшись со своего места в третьем ряду, он направился к выходу. Ему срочно требовалось выбраться на свежий воздух.

Когда он вышел на улицу, голова все еще немного шла кругом. Эгле до сих пор не мог поверить в происшедшее.

Бык Селган проиграл.

Эгле тупо посмотрел на зажатый в руке билет со ставкой. Но как такое могло быть?

Накануне, когда он заглянул в букмекерскую контору Тейла Барнау, тот встретил его радостным приветствием:

— А, дружище! Как твои дела? Вновь пришел немного подзаработать? Хочешь, подкину тебе беспроигрышный вариант?

— Привет. Дела отлично, — отозвался Эгле. — А что за вариант?

Тейл жестом подозвал Лукаса поближе и, хотя кроме них в комнате не было ни души, заговорщицки понизил голос:

— Знаешь Айка Селгана? — спросил он.

— Ты имеешь в виду Быка?

Тейл кивнул.

— Завтра он будет сражаться с каким-то молодым бойцом. Его зовут то ли Ромус, то ли Ремас… В прошлом месяце он побил Сиплого Хью, а до этого — Крепыша Летерби. Говорят, что парень неплох, но против Селгана ему не тягаться. Я разговаривал с ним пару дней назад, и Айк сам сказал мне, что размажет этого молокососа одной левой. Так что, если хочешь верной ставки…

— А это надежно? — спросил Эгле.

— Абсолютно. После первых побед все ломанулись ставить на новичка, так что сейчас можно выиграть один к десяти. По-моему, тут нечего даже и думать.

— Но я все же подумаю, — сказал Эгле. — Так когда ты говоришь бой?

— Завтра, — отозвался Тейл Барнау. — Только потом не говори, что я тебя не предупреждал.

После визита к букмекеру, Эгле прошелся по местным барам, для надежности решив все же прощупать почву. Как и говорил Тейл, многие отдавали явное предпочтение этому таинственному Ремасу, считая его фаворитом будущего боя. Однако отдельные знатоки, мнению которых Эгле был склонен доверять, советовали не спешить сбрасывать Селгана со счетов. Да и сам Эгле знал, что Бык отличный боец. За свою карьеру он одержал не один десяток побед, так что, пораскинув мозгами, Эгле пришел к заключению, что дело, похоже, действительно может выгореть.

Поэтому через четыре часа после своего предыдущего появления вновь посетил Барнау и поставил шестьсот монет на победу Быка.

И вот Бык проиграл. Еще раз посмотрев на бесполезный теперь билет, Эгле, чувствуя себя обманутым, смял его и бросил в грязь.

Когда полчаса спустя, бледный и с горящими глазами, он ворвался в контору букмекера, тот не на шутку перепугался. Широким, нервным шагом подойдя к столу, за которым сидел Барнау, Эгле угрожающе навис над ним.

— Верни мои деньги, — прорычал он. Мысли в этот момент в его голове путались от гнева и страха.

Барнау уставился на него взглядом, в котором смешивались растерянность и возмущение.

— Какого черта? — крикнул он. — Что тебе надо?

Эгле схватил букмекера за грудки и несколько раз ощутимо тряхнул.

— Ублюдок, ты обманул меня! Селгана побили!

— Отпусти меня, — взвизгнул Барнау.

В этот самый момент дверь в смежную комнату отворилась, и на пороге появились двое громил. Заломав руки, они быстро оттащили Эгле от букмекера.

— Чертов недоумок, — поправляя одежду, выругался Тейл Барнау. — Никто не заставлял тебя ставить на Селгана. Ты сам принес деньги. Так чего же ты сейчас хочешь? Если бы я возвращал ставку каждому неудачнику, который ко мне приходит, то давным-давно уже разорился.

— Но ты уверял меня, что это беспроигрышный вариант!

— И что с того? Людям свойственно ошибаться. Скажи я тебе, что завтра пойдет дождь из лягушек, то что? Ты бы побежал покупать зонт? Нужно уметь думать своей головой.

— Мерзавец, — не найдя других слов, прохрипел Эгле, сделав попытку вырваться из хватки цепных псов, но те держали крепко.

Тейл Барнау посмотрел на него безразличным взглядом.

— Вышвырните его, — затем велел он охранникам.

Молча выведя чертыхающегося Эгле из конторы, те грубо выкинули его на улицу.

Небо сыпало дождем. Вернее даже не сыпало, а секло широкое каменное брюхо, распростершееся под ним, сотнями тысяч водяных плетей. Шагая в лабиринте путаных улочек Черного Двора, Лукас Эгле, думая о случившемся, пытался сообразить, что же ему теперь делать.

На первый взгляд, в сложившейся ситуации не было ничего катастрофического. В конце концов, Эгле не в первый раз в жизни терял деньги на подобных вещах. Конечно, прежде ему приходилось иметь дело с меньшими суммами, но все же. Однако тут-то и заключалась главная проблема — проигранные деньги принадлежали не ему.

Черный Двор делили между собой несколько десятков банд. Мелких и крупных, промышлявших грабежами, кражами и разбоями; они, как хищные стаи, бродили рядом и неминуемо перегрызли бы друг другу глотки, если бы над ними не стояла организующая сила. И такой силой для банд Черного Двора был Одноглазый Сид. Некоронованный король темной стороны Делла, Сид уже два десятка лет мудро правил своим ночным царством, держа в своей власти всех: от забитого уличного бродяги, побирающегося на углу, до афериста, обрабатывающего безутешных вдов.

Эгле работал на Сида не так давно, где-то чуть меньше года. До этого, вместе со своей немногочисленной бандой, он числился свободным игроком, со всеми вытекающими из подобного положения выгодами и неудобствами. К выгодам можно было отнести то, что Эгле не был обязан ни перед кем держать отчет в своих действиях. Неудобства же заключались в том, что в случае серьезных неприятностей ему также приходилось рассчитывать лишь на себя. Никто не стал бы вступаться за каких-то уличных оборванцев, поэтому, когда дела начали складываться не самым лучшим образом и у банды Эгле возникло небольшое непонимание с головорезами Петерка Борса, метившими на их территорию, Эгле пришел к Сиду. Выслушав, Сид принял его в свое обширное криминальное семейство. И глядя на этого невысокого, немолодого мужчину, лишенного одного глаза, Лукас Эгле тогда с трудом мог поверить, что это тот самый Одноглазый Сид, который, по слухам, вспоров живот одному из своих должников, задушил того его собственными же кишками.

— Запомни, парень, — сказал ему на прощание в тот раз Одноглазый, — я не терплю среди своих людей лишь две вещи: воровства и предательства. Если ты предашь меня, я утоплю тебя в твоей же крови. А если обманешь с деньгами — отрублю руки.